Эдик по городу ночью гулял
Кащей вдруг Бессмертный на парня напал
Хотел забрать деньги, забрать и трубу,
Но Эдик Кащея послал вдруг в пизду.
Кащей такой прыти от парня не ждал –
Стоял минут десять – охуевал.
Столбом так стоял, а потом оклемался
А Эдика нету – Эдик съебался!
Бессмертный решил металлиста догнать,
Хороших люлей наглецу навалять.
А Эдик на лавке за домом сидел
Забил косячок и тихонько балдел.
Кащей-кайфоломщик на запах приперся,
Бумагою Эдика быстро подтерся.
А надо сказать, что чувак по накурке
Был полным ебланом, короче – придурком.
Бессмертным был Хилый (подпольная кличка,
так гопы Кащея зовут по привычке),
Хоть как пиздони по еблу молотком,
Не сдохнет, зараза, отпиздит потом.
В правую руку взял Эдик дубину, -
Как ебнет Кащея в широкую спину!
А Хилый ногой с разворота махнул,
И Эдика сильно в чердак наебнул.
Но Эдик обкуренный – как Терминатор,
И злого Кащея ебошит лопатой.
Погнул позвоночник, сломал черенок,
И тело Кащея он в дом уволок.
Для жесткой расправы на крышу тащил –
Такой он, обкуренный русский дебил!
Лежала на крыше гора кирпичей,
От Хилого Эдик огреб пиздюлей.
Кащей укурка ставил раком,
Засунул швабру ему в сраку.
Но швабра сломалась, Кащей проорался,
А через минуту зубами плевался.
Нельзя металлистов же так опускать,
И Эдик, с криками «Ёб твою мать!!!»
Кащею ногою в ебало влетел,
Снести на хер голову Эдик хотел.
Но Кащей, сучий пидор, совсем охуел,
Умирать таким способом он не хотел.
- Когда ж ты, блядь, сдохнешь? – Эдик спросил,
и Хилого ломом к стене пригвоздил.
И понял Кащей, что пиздец тут настал,
Со страху штаны он свои обоссал.
Потрошителем был ещё тем Эдуард,
Помучать Кащея он был только рад.
И вот отгрызает Кащею он ухо –
Такая в Бердянске случилась порнуха.
Потом откусил Кащею он нос, -
Начался у Эдика зверский понос.
Начал тут Эдик фонтанами срать.
Кащей же подумал «Ёб твою мать!»
Не думал Кащей, что жизнь так повернётся,
На старости лет что говном захлебнётся.
А что же укурок? – он покачнулся,
И с крыши на землю он наебнулся.
Когда же летел он, балкон зацепил,
Холодильник оттуда случайно он сбил.
В холодильнике старом валялся сапог,
Два трупа – кровавый поэмы итог.